Неизвестный солдат

…сама попытка осмыслить то, что стоит за простыми словами «неизвестный солдат» натыкается на некоторый парадокс: мы прекрасно знаем о том, что множество людей погибло, мы знаем, что огромное количество останков не идентифицированы, что многие пропали без вести, и количество погибших превышает нашу способность именовать. Этот парадоксальный избыток смерти, заключенный в самой фигуре неизвестного солдата, заставляет нас говорить о ней как об анонимном множестве. Мы знаем неизвестного солдата только как множество. Мы не знаем никакого другого неизвестного солдата. То есть неизвестный солдат в каком-то смысле это имя множества жертв. Он абстрактен в своей единичности, и конкретен в множественности и анонимности. Потому осмысление фигуры неизвестного солдата – это некоторый предел (один из пределов) мысли о войне вообще.

Говорить о войне сегодня, значит, в том числе, осмыслять, что такое неизвестный солдат – невидимая жертва войны, количественно превосходящая все прочие жертвы. Эта фигура отмечает собой границу времен, которая прошлась по границе различных типов войны. Сегодняшняя война, в которой есть неизвестный солдат, совсем другая, нежели та, когда его не существовало. А ведь было такое время. Время это можно исторически условно обозначить началом XIX века, когда впервые возникает фигура неизвестного солдата, и появление ее связано с тем, что война перестает быть регулярной войной армий, а становится войной народов. Первые монументы в Европе появляются в середине XIX века. В XX веке, после I мировой войны прежде всего, это становится распространенным, почти клишированным образом жертв войны, причем жертв героических.

 …Я попробую предложить способ говорить о неизвестном солдате исходя из другого опыта, нежели военный, из опыта поэтического. Обратимся к двум людям, к двум русским писателям и поэтам, которые оба написали в конце своей жизни циклы под названием «Неизвестный солдат». Первый цикл очень хорошо известен, это знаменитые стихи из «Воронежских тетрадей» Осипа Мандельштама, стихи о Неизвестном Солдате. Вокруг этого цикла множество исследований, множество комментариев, он изучен досконально во всех его вариантах. Есть различные интерпретации этих стихов. Эти интерпретации сделаны блестящими филологами, российскими и зарубежными. Другие стихи куда менее известны. Это стихи даже не написанные, а продиктованные больным Варламом Шаламовым в психиатрической клинике, можно сказать, записаны с его слов, причем до сих пор не ясно, насколько точно они записаны. Эти стихи, на мой взгляд, и те и другие, позволяют нам мыслить войну иначе, нежели она мыслится в терминах политики.